Неточные совпадения
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не
знаем, как и быть: просто хоть в петлю полезай.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь!
Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б
знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он
купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Городничий (робея).Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские
купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж не
знаю, откуда он берет такую. А если что не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.
(Принимает из окна просьбы, развертывает одну из них и читает:)«Его высокоблагородному светлости господину финансову от
купца Абдулина…» Черт
знает что: и чина такого нет!
Городничий (в сторону).О господи ты боже, какой сердитый! Все
узнал, всё рассказали проклятые
купцы!
Приказчик, ездивший к
купцу, приехал и привез часть денег за пшеницу. Условие с дворником было сделано, и по дороге приказчик
узнал, что хлеб везде застоял в поле, так что неубранные свои 160 копен было ничто в сравнении с тем, что было у других.
— Ну да, а ум высокий Рябинина может. И ни один
купец не купит не считая, если ему не отдают даром, как ты. Твой лес я
знаю. Я каждый год там бываю на охоте, и твой лес стòит пятьсот рублей чистыми деньгами, а он тебе дал двести в рассрочку. Значит, ты ему подарил тысяч тридцать.
— Оттого, что у него стачки с
купцами; он дал отступного. Я со всеми ими имел дела, я их
знаю. Ведь это не
купцы, а барышники. Он и не пойдет на дело, где ему предстоит десять, пятнадцать процентов, а он ждет, чтобы купить за двадцать копеек рубль.
Вступив в разговор с юношей, Катавасов
узнал, что это был богатый московский
купец, промотавший большое состояние до двадцати двух лет. Он не понравился Катавасову тем, что был изнежен, избалован и слаб здоровьем; он, очевидно, был уверен, в особенности теперь, выпив, что он совершает геройский поступок, и хвастался самым неприятным образом.
Степан Аркадьич был на «ты» почти со всеми своими знакомыми: со стариками шестидесяти лет, с мальчиками двадцати лет, с актерами, с министрами, с
купцами и с генерал-адъютантами, так что очень многие из бывших с ним на «ты» находились на двух крайних пунктах общественной лестницы и очень бы удивились,
узнав, что имеют через Облонского что-нибудь общее.
Каменный ли казенный дом, известной архитектуры с половиною фальшивых окон, один-одинешенек торчавший среди бревенчатой тесаной кучи одноэтажных мещанских обывательских домиков, круглый ли правильный купол, весь обитый листовым белым железом, вознесенный над выбеленною, как снег, новою церковью, рынок ли, франт ли уездный, попавшийся среди города, — ничто не ускользало от свежего тонкого вниманья, и, высунувши нос из походной телеги своей, я глядел и на невиданный дотоле покрой какого-нибудь сюртука, и на деревянные ящики с гвоздями, с серой, желтевшей вдали, с изюмом и мылом, мелькавшие из дверей овощной лавки вместе с банками высохших московских конфект, глядел и на шедшего в стороне пехотного офицера, занесенного бог
знает из какой губернии на уездную скуку, и на
купца, мелькнувшего в сибирке [Сибирка — кафтан с перехватом и сборками.] на беговых дрожках, и уносился мысленно за ними в бедную жизнь их.
Мадера, точно, даже горела во рту, ибо
купцы,
зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что всё вынесут русские желудки.
— Пожалуй, я тебе дам девчонку; она у меня
знает дорогу, только ты смотри! не завези ее, у меня уже одну завезли
купцы.
Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий
знает очень хорошо: те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от трубочного дыма и залосненные снизу спинами разных проезжающих, а еще более туземными купеческими, ибо
купцы по торговым дням приходили сюда сам-шест и сам-сём испивать свою известную пару чаю; тот же закопченный потолок; та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам, помахивая бойко подносом, на котором сидела такая же бездна чайных чашек, как птиц на морском берегу; те же картины во всю стену, писанные масляными красками, — словом, все то же, что и везде; только и разницы, что на одной картине изображена была нимфа с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал.
— Слышите:
купца Вахрушина
знает! — вскричал Разумихин. — Как же не в понятии? А впрочем, я теперь замечаю, что и вы тоже толковый человек. Ну-с! Умные речи приятно и слушать.
Мне тогда было всего лет восемь, но я уже побывал в своей жизни в Орле и в Кромах и
знал некоторые превосходные произведения русского искусства, привозимые
купцами к нашей приходской церкви на рождественскую ярмарку.
— Ого, вы кусаетесь? Нет, право же, он недюжинный, — примирительно заговорила она. — Я познакомилась с ним года два тому назад, в Нижнем, он там не привился. Город меркантильный и ежегодно полтора месяца сходит с ума: все
купцы,
купцы, эдакие огромные, ярмарка, женщины, потрясающие кутежи. Он там сильно пил, нажил какую-то болезнь. Я научила его как можно больше кушать сладостей, это совершенно излечивает от пьянства. А то он,
знаете, в ресторанах философствовал за угощение…
Но я
знаю, хорошо
знаю, что
купец живет за счет умных людей и силен не сам своей силой, а теми, кто ему служит.
— Я — не
купец, я — дворянин, но я
знаю: наше купечество оказалось вполне способным принять и продолжать культуру дворянства, традиции аристократии.
Купцы начали поощрять искусство, коллекционировать, отлично издавать книги, строить красивые дома…
— О, здравствуйте, русалка! Я
узнал вас по глазам, — оживленно и ласково встретил Варвару Кутузов. — Помните, — мы танцевали на вечеринке у кривозубого
купца, — как его?
В этот вечер Самгины
узнали, что Митрофанов, Иван Петрович, сын
купца, родился в городе Шуе, семь лет сидел в гимназии, кончил пять классов, а в шестом учиться не захотелось.
«Московский, первой гильдии, лишний человек». Россия, как
знаешь, изобилует лишними людями. Были из дворян лишние, те — каялись, вот — явились кающиеся
купцы. Стреляются. Недавно в Москве трое сразу — двое мужчин и девица Грибова. Все — богатых купеческих семей. Один — Тарасов — очень даровитый. В массе буржуазия наша невежественна и как будто не уверена в прочности своего бытия. Много нервнобольных.
— Здесь очень много русских, и — представь? — на днях я, кажется, видела Алину, с этим ее
купцом. Но мне уже не хочется бесконечных русских разговоров. Я слишком много видела людей, которые все
знают, но не умеют жить. Неудачники, все неудачники. И очень озлоблены, потому что неудачники. Но — пойдем в дом.
— Чего буяните? — говорил он. — Зря все! Видите: красных лентов нету, стало быть, не забастовщик, ну? И женщина провожает… подходящая, из купчих, видно. Господин — тоже
купец, я его
знаю, пером торгует в Китай-городе, фамилие забыл. Ну? Служащего, видать, хоронют…
— Ну, вот он к сестре-то больно часто повадился ходить. Намедни часу до первого засиделся, столкнулся со мной в прихожей и будто не видал. Так вот, поглядим еще, что будет, да и того… Ты стороной и поговори с ним, что бесчестье в доме заводить нехорошо, что она вдова: скажи, что уж об этом
узнали; что теперь ей не выйти замуж; что жених присватывался, богатый
купец, а теперь прослышал, дескать, что он по вечерам сидит у нее, не хочет.
— Да уж я саечника расспрашивала, только он ничего не
знает. «Так, говорит, надо думать, или
купец притишил торговлю, или подупавший из каких-нибудь своих благородий».
Любила, чтоб к ней губернатор изредка заехал с визитом, чтобы приезжее из Петербурга важное или замечательное лицо непременно побывало у ней и вице-губернаторша подошла, а не она к ней, после обедни в церкви поздороваться, чтоб, когда едет по городу, ни один встречный не проехал и не прошел, не поклонясь ей, чтобы
купцы засуетились и бросили прочих покупателей, когда она явится в лавку, чтоб никогда никто не сказал о ней дурного слова, чтобы дома все ее слушались, до того чтоб кучера никогда не курили трубки ночью, особенно на сеновале, и чтоб Тараска не напивался пьян, даже когда они могли бы делать это так, чтоб она не
узнала.
Я вижу, где обман,
знаю, что все — иллюзия, и не могу ни к чему привязаться, не нахожу ни в чем примирения: бабушка не подозревает обмана ни в чем и ни в ком, кроме
купцов, и любовь ее, снисхождение, доброта покоятся на теплом доверии к добру и людям, а если я… бываю снисходителен, так это из холодного сознания принципа, у бабушки принцип весь в чувстве, в симпатии, в ее натуре!
— Вот князь Serge все
узнал: он сын какого-то лекаря, бегает по урокам, сочиняет, пишет русским
купцам французские письма за границу за деньги, и этим живет…» — «Какой срам!» — сказала ma tante.
А она, кажется, всю жизнь, как по пальцам,
знает: ни
купцы, ни дворня ее не обманут, в городе всякого насквозь видит, и в жизни своей, и вверенных ее попечению девочек, и крестьян, и в кругу знакомых — никаких ошибок не делает,
знает, как где ступить, что сказать, как и своим и чужим добром распорядиться! Словом, как по нотам играет!
А она бегала в адресный стол,
узнала, где господин Версилов живет, пришла: «Сегодня же, говорит, сейчас отнесу ему деньги и в лицо шваркну; он меня, говорит, оскорбить хотел, как Сафронов (это купец-то наш); только Сафронов оскорбил как грубый мужик, а этот как хитрый иезуит».
Понесла я к нему последние пятнадцать рублей; вышел адвокат и трех минут меня не слушал: „Вижу, говорит,
знаю, говорит, захочет, говорит, отдаст
купец, не захочет — не отдаст, а дело начнете — сами приплатиться можете, всего лучше помиритесь“.
Наконец мне стало легче, и я поехал в Сингапур с несколькими спутниками. Здесь есть громкое коммерческое имя Вампоа. В Кантоне так называется бухта или верфь; оттуда ли родом сингапурский
купец — не
знаю, только и его зовут Вампоа. Он уж лет двадцать как выехал из Китая и поселился здесь. Он не может воротиться домой, не заплатив… взятки. Да едва ли теперь есть у него и охота к тому. У него богатые магазины, домы и великолепная вилла; у него наши запасались всем; к нему же в лавку отправились и мы.
Тот отвечал, что он не
знает, имеет ли право местная власть требовать пошлин, когда она не в силах ограждать торговлю, о которой
купцы должны заботиться сами.
«Как
знает? — думал приказчик, — ведь
купец не обещал…»
Молчит приказчик:
купец, точно, с гривной давал. Да как же барин-то
узнал? ведь он не видел
купца! Решено было, что приказчик поедет в город на той неделе и там покончит дело.
Потом все европейские консулы, и американский тоже, дали
знать Таутаю, чтоб он снял свой лагерь и перенес на другую сторону. Теперь около осажденного города и европейского квартала все чисто. Но европейцы уже не считают себя в безопасности: они ходят не иначе как кучами и вооруженные.
Купцы в своих конторах сидят за бюро, а подле лежит заряженный револьвер. Бог
знает, чем это все кончится.
Не
знаю, как и когда, с таким способом торговли, разбогатеет этот
купец.
«Не на похороны ли дюка приехали вы?» — спросил меня один
купец в лавке,
узнав во мне иностранца. «Yes, o yes!» — сказал я.
По всему тому, что происходило на судебном следствии, и по тому, как
знал Нехлюдов Маслову, он был убежден, что она не виновна ни в похищении ни в отравлении, и сначала был и уверен, что все признают это; но когда он увидал, что вследствие неловкой защиты
купца, очевидно основанной на том, что Маслова физически нравилась ему, чего он и не скрывал, и вследствие отпора на этом именно основании старшины и, главное, вследствие усталости всех решение стало склоняться к обвинению, он хотел возражать, но ему страшно было говорить за Маслову, — ему казалось, что все сейчас
узнают его отношения к ней.
Евфимья Бочкова показала, что она ничего не
знает о пропавших деньгах, и что она и в номер
купца не входила, а хозяйничала там одна Любка, и что если что и похищено у
купца, то совершила похищение Любка, когда она приезжала с купцовым ключом за деньгами.
По прошествии нескольких дней возвратившийся из Петербурга
купец Тимохин, земляк и товарищ Смелькова,
узнав обстоятельства, сопровождавшие кончину Смелькова, заявил подозрение в отравлении его с целью похищения бывших при нем денег.
— Я бы желал
знать, сколько времени пробыла подсудимая в номере
купца Смелькова.
Я сам
знаю, что их
купец Самсонов говорили ей самой со всею откровенностью, что это дело будет весьма не глупое, и притом смеялись.
— А вы Назарьева-то, Прохора Ивановича,
знаете, вот этот купец-то с медалью, присяжный-то?
Митя хоть и
знал этого
купца в лицо, но знаком с ним не был и даже ни разу не говорил с ним.
Отдавать внаем свой флигель на дворе она не нуждалась, но все
знали, что пустила к себе жилицей Грушеньку (еще года четыре назад) единственно в угоду родственнику своему
купцу Самсонову, Грушенькиному открытому покровителю.
— А,
знать, Хорь прямо в
купцы попадет; купцам-то жизнь хорошая, да и те в бородах.
Я не посмел разочаровать больного — и в самом деле, зачем ему было
знать, что Даша его теперь поперек себя толще, водится с
купцами — братьями Кондачковыми, белится и румянится, пищит и бранится.
У меня не было денег; ждать из Москвы я не хотел, а потому и поручил Матвею сыскать мне тысячи полторы рублей ассигнациями. Матвей через час явился с содержателем гостиницы Гибиным, которого я
знал и у которого в гостинице жил с неделю. Гибин, толстый
купец с добродушным видом, кланяясь, подал пачку ассигнаций.